Гера Греев - стинно арийский попаданец. Книга 2 [СИ]

Да! И убедить лидеров и общество этих двух стран в необходимости совместных действий и вложения, освободившиеся средства, на воспитание и поддержку нужного типа людей.

http://chudesa.by.ru/drezden.html

http://www.aphorism.ru/author/a296.shtml

Пятое сентября 1941 года. Япония. Императорский дворец.

Император Японии Хирохито сидел на резной скамеечке около низкого столика и, тяжело задумавшись, смотрел на открытое письмо, лежащее на лакированном подносе.

Император эпохи Сёва, император эпохи перемен, жизнь и смерть которого изменила все историю древней страны.

В той страшной и не реализованной здесь линии реальности, из которой пришел Геста, Император Хирохито, первый раз в истории, выступил с обращением по радио перед народом своей разгромленной физически и морально страны, предложив армии и флоту прекратить сопротивление и сдаться на милость победителя.

Никто не знает точной цифры самоубийств, совершенных в этот день в стране и на фронтах японцами, пожелавшими кровью смыть позор, связанный с неспособностью «выполнить свой долг перед Императором».

У ворот императорского дворца в Токио военные и гражданские лица стрелялись или взрезали себе живот в ритуальном харакири.

Император отстраненно смотрел на письмо. Эпоха Сёва – эпоха перемен.

Несколько часов назад встревоженный министр «общих дел» (министр императорского двора ) доложил императору, что внутри полученного письма, под грифом «особо секретно, министру иностранных дел только лично», находилось второе письмо – «лично Императору Хирохито верховный главнокомандующий Сталин».

Абсолютный монарх древней страны, пожалованный в юности монархом другой страны, которого искренне уважал, одной из высших в мире наград – орденом Святого Апостола Андрея Первозванного, получил личное письмо от представителя тех, кто возглавил бунт в этой стране и, возможно, дал команду уничтожить всю императорскую семью.

Личное письмо с предложением заключить договор о разграничении сфер влияния между двумя странами.

Самозванец, абсолютный повелитель гигантской страны, по результатам событий последних лет способной занять в мире лидирующее положение, обращается к Императору древней страны, которая видит свое Божественное Право в создания Великой «Азии для азиатов» , объединенной под властью Божественного Японского Императора.

Короткое письмо – два листка: текст, написанный от руки на кириллице, в принятом в Европе формате и, прикрепленный к нему, снизу, его перевод, на плотной, чуть голубоватой рисовой бумаге.

Текст-бомба, публикация которого может изменить всю политическую ситуацию в мире.

Бомба, которая не должна взорваться.

Уже предупреждение о том, что, японский командующий адмирал Ямамото был неосторожен в своих переговорах и это позволило американским специалистам разведки раскрыть его шифры, т.е. практически Ямамото говорит о военных секретах открытым текстом, могло нарушить политическую стабильность Японии и вызвать правительственный кризис.

Еще более серьезные последствия могла иметь информация Сталина о Тихоокеанской провокации, задуманной янки в Перл-Харборе.

Спровоцировать Японию, не имеющую достаточных ресурсов, начать войну на истощение и уничтожение со всем англоязычным миром!?

Дело даже не в том, что политические последствия такой публикации будут непредсказуемые – дать в чужие руки личное доверительное письмо, написанное Ему, написанное одним воином другому!?

Нет, такая потеря лица для Императора Хирохито была невозможна.

Война на истощение!

А если ресурсы будут!?

Император еще раз посмотрел на письмо.

… «… Мы с интересом смотрим на действия Японии в Тихоокеанском регионе … Индокитай не должен оставаться сферой влияние ни Америки, ни Англии … Соединенные штаты Америки не должны отказаться от принципа невмешательства … желая исключить возможные будущие политические проблемы, мы предлагаем Японии продать нам Сахалин и острова Курильской гряды в обмен на ресурсы и заказы военной техники … при условии взаимных налоговых льгот, на передаваемой территории возможно двойное гражданство …»

Хирохито встал и аккуратно положил письмо на тлеющую жаровню.

Что же, русский верховный главнокомандующий последователен – сначала пакт о нейтралитете; затем приглашение японских представителей на учения войск дальневосточного военного округа и допуск военных наблюдателей в зону военных действий на Советско-Германском Фронте.

Теперь это письмо.

Письмо послано, получено и прочитано.

Пришло время принимать решения.

Пятое сентября 1941 года. Берлин. Рабочий кабинет Альберта Шпеера.

Посмотрите, мой юный друг, Гитлер развернул и поставил в зажимы очередной плотный лист ватмана, ручной выделки – триста мощных, зенитных прожекторов подопрут своими колоннами ночное Нюрнбергское небо над бескрайним полем стадиона, полукольцам окружая трибуну.

Бескрайнее поле стадиона и купол неба, опирающийся на колонны лучей.

Музыка Вагнера и красно-бело-черные стяги и легионные штандарты, бросающие паутину теней на стройные ряды.

Праздных зрителей на этой великой мистерии не будет – только стройные прямоугольники наших легионов, разбитые на когорты.

Сорок тысяч воинов Великого Рейха – лучшие из лучших; самые преданные; старейшие члены нашей партии.

Отдельной колонной, слева от трибуны, встанут разбитые на когорты гости и последователи из других стран.

Замершие красно-бело-черные стяги и штандарты и музыка Вагнера, мятущаяся над ними, под черным куполом неба.

Взгляните на лист и представьте себе, как это будет!!

Вот посмотрите – Фюрер поднял другой лист – на этой трибуне Мы с вами будем стоять.

Фюрер ходил по залу, поднимая один лист за другим.

Я не знаю, способны ли вы это воспринять, но, в этом зале величие нашего Тысячелетнего Рейха, ЕГО Будущее.

Гитлер поднял еще один лист, второй, третий – третий рейх, новый берлин – тяжеловесные громады зданий-мавзолеев; строгая красота некрополя.

Мой дорогой друг, мы уйдем в светлое будущее стройными партийными колоннами, овеянные знаменами славы.

Вглядитесь в это – разве Это не прекрасно!?

Пятое сентября 1941 года. Лубянка. Отдел кураторов. Спец группа Перспективного планирования.